Последняя глава (Книга 3) - Страница 69

- Само по себе это не прелюбодеяние.

- Прекрасно. Вы утверждаете, что до знакомства на пароходе никогда с соответчиком не встречались. Можете вы тогда объяснить, почему со второго же дня вашего пребывания на пароходе вы уже были с ним необычайно дружны?

- Сначала я не была с ним дружна.

- Ну как же! Все время вместе, верно?

- Часто, но не все время.

- Часто, но не все время - со второго дня?

- Да, пароход есть пароход.

- Совершенно верно, леди Корвен. И вы никогда до тех пор с ним не встречались?

- Насколько мне известно, нет.

- Цейлон ведь не так уж необъятен, и круг общества там ограничен?

- Да.

- Состязания в поло, в крикет и другие развлечения... ведь на них постоянно бывают одни и те же лица.

- Да.

- И все-таки вы никогда не встречали мистера Крума? Странно, не правда ли?

- Вовсе нет. Мистер Крум жил на плантации.

- Но он, вероятно, играл в поло?

- Да.

- А вы, как известно, ездите верхом и вообще интересуетесь спортом?

- Да.

- И все-таки вы с ним не встречались?

- Я уже сказала, что нет. Вы можете спрашивать меня до завтра, я буду отвечать то же самое.

Динни перевела дыхание. Перед ней на мгновение мелькнул образ Клер в детстве, когда ее спрашивали про Оливера Кромвеля.

А сочный голос продолжал:

- Вы, вероятно, не пропускали в Канди ни одного состязания в поло?

- Нет, старалась не пропускать.

- И однажды вы принимали у себя участников состязания?

Динни увидела, что Клер нахмурилась.

- Да.

- Когда это было?

- Кажется, в июне прошлого года.

- Мистер Крум тоже был среди участников, не правда ли?

- Если и был, то я его не видела.

- Принимали его у себя, но не видели?

- Не видела.

- Разве хозяйки дома в Канди обычно не замечают своих гостей?

- Насколько я помню, было очень много народу.

- А теперь взгляните, леди Корвен, на программу этого состязания, может быть, она освежит вашу память.

- Я прекрасно помню это состязание,

- Но вы не помните мистера Крума ни на площадке, ни потом, у вас в доме?

- Нет, не помню. Я очень интересовалась игрой местной команды, а потом было слишком много народу. Если бы я его помнила, я бы сразу так и сказала.

Динни почудилось, что прошло бесконечно много времени, прежде чем последовал новый вопрос.

- Я все же предполагаю, что вы встретились на пароходе не как чужие.

- Вы можете предполагать что угодно, но это не так.

- Это вы так говорите.

Уловив шепот отца: "Черт бы его побрал!", - Динни коснулась плечом его плеча.

- Вы слышали показания стюардессы? Это был единственный раз, когда соответчик приходил к вам в каюту?

- Единственный, когда он зашел больше чем на минутку.

- А он заходил еще?

- Раз или два, чтобы взять или вернуть книгу.

- А тогда он пробыл у вас... сколько времени? Полчаса?

- Минут двадцать.

- Двадцать минут... И что же вы делали?

- Я показывала ему фотографии.

- А почему же не на палубе?

- Не знаю.

- Вам не пришло в голову, что это нескромно?

- Я об этом не думала. У меня было множество любительских фотографий и карточек моих родных.

- Но не было ничего, что вы не могли бы показать ему в гостиной или на палубе?

- Думаю, что нет.

- Вы, вероятно, надеялись, что никто этого не заметит?

- Повторяю, я об этом не думала.

- Кто из вас предложил пойти к вам в каюту?

- Я предложила.

- А вы знали, что ваше положение очень двусмысленно?

- Да, но никто, кроме меня, этого не знал.

- Ведь вы могли показать ему карточки где угодно? Не думаете ли вы, что поступили довольно странно, решаясь на столь компрометирующий поступок, и притом без всякого основания?

- Показать их в каюте было всего проще. Кроме того, это были семейные фотографии.

- И вы, леди Корвен, хотите нас уверить, что между вами за эти двадцать минут решительно ничего не произошло?

- Перед уходом он поцеловал мне руку.

- Это уже кое-что, но не ответ на мой вопрос.

- Не было ничего такого, что могло бы удовлетворить вас.

- Как вы были одеты?

- К сожалению, вынуждена сообщить вам, что была совершенно одета.

- Милорд, могу я попросить, чтобы меня оградили от подобных острот?

Динни была восхищена тем спокойствием, с каким судья сказал:

- Отвечайте, пожалуйста, только на вопросы.

- Хорошо, милорд.

Клер вышла из-под навеса и стояла теперь у самого барьера, положив на него руки. На ее щеках выступили красные пятна.

- Вы, вероятно, стали любовниками еще на пароходе?

- Нет, и никогда не были.

- Когда вы снова увидели соответчика, после того как сошли на берег?

- Примерно через неделю.

- Где?

- Недалеко от имения моих родителей в Конда-форде.

- Что вы в это время делали?

- Я ехала в машине.

- Одна?

- Да, я занималась предвыборной вербовкой голосов и возвращалась домой пить чай.

- А соответчик?

- Он был в своей машине.

- Что же он, так с неба и свалился?

- Милорд, прошу оградить меня от подобных острот!

Динни услышала, как в публике захихикали, затем раздался голос судьи, который, казалось, опять обращался в пространство:

- Какою мерой мерите, такою и вам отмерится, мистер Броу.

Хихиканье усилилось. Динни не могла удержаться и взглянула на Броу. Его красивое лицо было какого-то неописуемого винно-багрового цвета. Черты "юного" Роджера выражали и удовольствие и озабоченность.

- Каким образом соответчик очутился на этой глухой дороге в пятидесяти милях от Лондона?

- Он ехал повидать меня.

- Вы это признаете?

- Так он сказал мне.

- Можете вы повторить нам точно его слова?

- Не могу, но я помню, что он попросил разрешения поцеловать меня.