Последняя глава (Книга 3) - Страница 67

- Да, - отозвалась леди Монт, - каждый мужчина прелюбодействует, но в сердце своем, а не в автомобилях.

- Важна не истина, а видимость, тетя Эм.

- Лоренс говорит - косвенные улики доказывают, что они совершили то, чего не совершали. Он считает, что это надежнее, а иначе, если они этого не делали, можно доказать, что делали. Разве это хорошо, Динни?

- Нет, дорогая.

- Ну, мне пора домой, к твоей матери. Она ничего не ест - сидит, читает и очень бледна. А Кон и близко не подходит к своему клубу. Флер хочет, чтобы мы с ними поехали в их машине в Монте-Карло, когда все кончится. Она уверяет, что мы будем там в своей стихии и что Риггс может держаться правой стороны, когда он об этом вспомнят.

Динни покачала головой.

- Нет ничего лучше собственной норы, тетечка,

- Я не люблю ползать, - отозвалась леди Монт. - Поцелуй меня. И поскорее выходи замуж.

Она выплыла из комнаты, а Динни подошла к окну и стала смотреть на сквер.

До чего все одержимы одной мыслью! Тетя Эм, дядя Адриан, отец и мать, Флер, даже Клер - все только одного и желают, чтобы она вышла за Дорнфорда и с этим вопросом было покончено.

"И зачем это им? Откуда берется инстинктивное желание непременно толкать людей друг другу в объятия? Если я и так приношу людям пользу, разве брак что-нибудь прибавит? "Дабы род твой умножился", - оттого что жизнь человеческого рода должна продолжаться. А зачем ей продолжаться? Никто сейчас иначе не называет жизнь, как "проклятой". Одна надежда - на "грядущий новый мир". Или на католическую церковь, - продолжала размышлять Динни. - Но я ни в то, ни в другое не верю".

Она открыла окно и облокотилась на подоконник. Рядом зажужжала муха; Динни отогнала ее, но муха сейчас же возвратилась. Мухи! Они тоже существуют ради какой-то цели. Но ради какой? Пока они живы - они живы, а когда мертвы - мертвы, но не "живы наполовину". Она еще раз отогнала муху, и та больше не вернулась.

Сзади нее голос Флер произнес:

- Тебе тут не слишком свежо, дорогая? Видела ты когда-нибудь такую весну? Впрочем, я говорю это каждый май. Пойдем выпьем чаю. Клер сидит в ванне, и такая хорошенькая с чашкой в одной руке и сигаретой - в другой. Надеюсь, завтра все кончится?

- Твой двоюродный брат обещает.

- Он придет ужинать. К счастью, его жена в Дройтвиче.

- Почему "к счастью"?

- Ну, знаешь, это ведь жена! Если он захочет поговорить с Клер, я пошлю его к ней, - к тому времени она уже выйдет из ванны. Хотя он может с таким же успехом поговорить и с тобой. Как ты думаешь, Клер будет хорошо держаться на суде?

- Кто в состоянии там хорошо держаться?

- Отец говорил, что я хорошо держалась, но он был пристрастен. И про тебя следователь говорил, что ты вела себя молодцом во время расследования смерти Ферза.

- Тогда не было перекрестного допроса. А Клер нетерпелива.

- Скажи ей, чтобы перед каждым ответом считала до пяти и поднимала брови, это взбесит Броу...

- Его голос может довести до сумасшествия, - сказала Динни. - И потом, он делает такие паузы, словно у него впереди весь день.

- Да, обычный трюк. Вообще все это удивительно напоминает инквизицию. Как тебе нравится защитник Клер?

- Если бы я была противной стороной, я бы его возненавидела.

- Значит, он хорош. Но какова же мораль всего этого, Динни?

- Не выходить замуж,

- Немножко преждевременно, пока мы не научились выводить детей в бутылках. Тебе никогда не приходило в голову, что в основе цивилизации лежит инстинкт материнства?

- А я думала - земледелие...

- Под цивилизацией я разумею все, что является не только выражением силы.

Динни взглянула на свою столь циничную и порой столь легкомысленную кузину; Флер стояла перед ней такая спокойная, изящная, с таким безукоризненным маникюром, что ей стало стыдно.

Вдруг Флер сказала:

- А ты - ужасно милая.

За столом Клер отсутствовала, ей подали ужин в постель. Был приглашен только один гость - "юный" Роджер, и ужин прошел довольно оживленно. Роджер рассказывал, как его семейство переживало повышение налогов, и рассказывал очень занятно. Его дядя, Томас Форсайт, оказывается, поселился на Джерси, но, уехал оттуда возмущенный, когда там тоже заговорили о местном налоге. Он тогда написал об этом в "Таймс" под псевдонимом "индивидуалист", распродал все свои акции и поместил деньги в свободные от налогов бумаги, которые давали ему несколько меньше дохода, чем ценные бумаги, подлежавшие налоговому обложению. Во время последних выборов он голосовал за национальную коалицию, а с тех пор, как утвержден был новый бюджет, присматривает себе новую партию, чтобы с чистой совестью голосовать за нее при следующих выборах. Теперь он живет в Борнмаусе.

- Он замечательно сохранился, - закончил Роджер. - Ты что-нибудь понимаешь в пчеловодстве, Флер?

- Однажды я села на пчелу.

- А вы, мисс Черрел?

- Мы их разводим.

- Будь вы на моем месте, вы занялись бы ими?

- А где вы живете?

- За Хетфилдом. Там кругом очень неплохие поля клевера. Пчелы привлекают меня теоретически: они живут цветами и клевером, принадлежащим другим людям, а если найдешь рой, его можно взять себе. Но каковы минусы пчеловодства?

- Если они роятся на чужой земле, девять шансов из десяти за то, что вы их лишитесь; и потом вы должны кормить их всю зиму. Кроме того, на них уходит масса времени и забот, да они еще и жалят.

- Это-то ничего, - пробормотал "юный" Роджер, - ими занялась бы моя жена, - он подмигнул одним глазом, - у нее ревматизм. Говорят, пчелиный яд лучшее лекарство.

- Сначала убедитесь в том, что они будут жалить ее, - заметила Динни. Вы не заставите пчел жалить тех, кого они любят.